Южная Осетия: история и современные реалии

Уважаемые дамы и господа, коллеги!

Прежде всего хочу выразить признательность за приглашение принять участие в работе столь авторитетного собрания.

Я прибыл из Санкт Петербурга, где совсем недавно отмечалось 270-летие со дня начала работы Первого посольства Осетии в столице Российской Империи. Сегодня, говоря о современных осетино-российских отношениях, которые начались после известных событий 2008 года, мы все отчетливее понимаем связь современных реалии с тем историческим для нас событием. Отмечу, что осетинские послы были признаны и приняты главой Российского государства с учетом их высокого статуса как представителей единой Осетии.

Первые осетинские послы сумели обосновать важность и взаимную необходимость государственного союза России и Осетии в непростых политических условиях того времени, и тем самым заложили основу для дальнейшего стратегического партнерства.

После распада Российской империи южные осетины впервые оказались перед угрозой быть разделенными между новой Россией и самопровозглашенной в 1918 году Грузинской демократической республикой. Перед южными осетинами встал вопрос национально-государственного самоопределения, исключавшего какое-либо территориальное и политическое разделение Осетии.

Ответом на это стал кровавый террор 1920 года, учиненный грузинским националистическим правительством в Южной Осетии, в результате которого мой народ оказался перед опасностью полного уничтожения как этноса.

В 2020 году вся Осетия будет отмечать скорбную дату – 100-летие геноцида осетинского народа, учиненного Грузинской Демократической республикой. Кровавая карательная операция грузинской регулярной армии, оснащенной и вооруженной правительствами ряда европейских государств, привела к гибели многих тысяч мирных жителей – от рук грузинских военных, от голода, холода и болезней при попытке спастись через перевалы Большого Кавказа на севере Осетии. Около 75% осетинского населения тогда потеряли свои дома, имущество и были вынуждены покинуть Южную Осетию, спасая свои жизни. Сотни сел были сожжены дотла, убито более 10 тысяч человек. Южная часть Осетии была практически полностью разграблена и сожжена.

Велики были потери народа Южной Осетии и в местах вынужденной эмиграции на территории Северной Осетии - с 1920 по 1923 год умерло 1206 мужчин, 1203 женщины, 1734 ребенка. Всего погибло 4812 человек. Количество погибших осетин в 1920 году составило около 10% от всего населения Южной Осетии.

После этих трагических событий, в 1922 году, решением Кавказского бюро большевистской партии Южная Осетия, вопреки воле ее народа и здравому смыслу, была включена в состав нового территориального образования – грузинской советской республики.

Это решение не имело и не могло иметь какого-либо юридического обоснования, его легитимность никогда не была признана населением Южной Осетии за все 70 лет вынужденного пребывания в советской Грузии.

Об этом свидетельствуют многочисленные протесты осетинской интеллигенции и народа Южной Осетии в 1926, 1934, 1949, 1958, 1974 годах и следовавшие за этим репрессии. Все эти протесты неизменно сопровождались расправами, убийствами и этническими чистками осетинского населения.

К моменту распада СССР Осетия была разделена на северную, которая находилась составе Российской советской республики, и южную, включенную вопреки воле ее народа в состав Грузинской ССР. Однако в национальном самосознании осетин твердо укрепилось понимание того, что включение в 1922 году Южной Осетии в состав Грузии являлось аннексией Грузией национальной территории южных осетин.

Распад Советского Союза и сопровождавшие его политические процессы начала 90-х годов XX века, включая расцветающий в Грузии неонацизм, стали для Южной Осетии окончательным подтверждением невозможности и опасности дальнейшего пребывания в едином с Грузией государственном и территориальном пространстве. Этот тезис, подкреплённый национальной идеей воссоединения Осетии, был впоследствии юридически закреплен результатами шести референдумов, прошедших в Южной Осетии к настоящему времени.

Хронология референдумов в Южной Осетии

17 марта 1991 года, будучи де-юре автономной областью в составе СССР, жители Южной Осетии приняли участие во всесоюзном референдуме и в подавляющем большинстве проголосовали за сохранение Союза ССР. Этот референдум стал важнейшим политико-правовым актом становления государственности Южной Осетии и одной из основ правовой базы будущего независимого государства – Республики Южная Осетия.

3 января 1992 года высшим законодательным органом Южной Осетии – Верховным Советом – было принято решение о проведении референдума о независимости и воссоединении с Россией. На голосование были вынесены два вопроса по отдельным бюллетеням:

1. Согласны ли Вы, чтобы Республика Южная Осетия была независимой?
2. Согласны ли Вы с решением Верховного Совета Республики Южная Осетия от 1 сентября 1991 г. о воссоединении с Россией?

Государственную независимость Южной Осетии с перспективой объединения с Российской Федерацией поддержали более 99% участников референдума. Забегая вперед, отмечу, что второй вопрос о воссоединении с Россией, утратил свою актуальность 29 мая 1992 года, после принятия Акта о государственной независимости Республики Южная Осетия, основанного на Декларации о независимости, провозглашенной 21 декабря 1991 года и положившего начало независимого пути развития.

8 апреля 2001 года на референдум было вынесено принятие новой Конституции республики, которая действует по настоящее время, и законодательное закрепление уже де-факто существовавшей президентской формы правления.

12 ноября 2006 года на новый референдум был вынесен практически единственный вопрос — о независимости Южной Осетии, и более 99% избирателей вновь подтвердили неизменность своего стремления жить в независимом государстве.

Результаты референдума 11 сентября 2011 года установили на территории Южной Осетии статус русского языка наравне с осетинским языком в качестве государственного.

И, наконец, последний референдум состоялся 9 апреля 2017 года по вопросу о возвращении исторического названия страны – Государство Алания.

Отмечу, что в основу Указа Президента Российской Федерации за № 1261 от 26 августа 2008 года о признании независимости легли итоги референдума 2006 года о независимости. Указ российского Президента гласит: «Учитывая волеизъявление югоосетинского народа, признать Республику Южная Осетия в качестве суверенного и независимого государства».

Народ Южной Осетии безмерно признателен России за поддержку и помощь, оказанные в самые тяжелые для нас августовские дни 2008 года. Попытки Тбилиси вернуться к границам бывшей Грузинской ССР не имеют шансов. Войны, развязанные правительствами Грузии против Южной Осетии в 1990 – 1992 гг., в 2004-ом и в 2008 году привели к окончательному оформлению независимости. Точка невозврата пройдена.

Однако вернемся в ноябрь 2003 года, когда в результате т.н. «революции роз» к власти в Грузии пришел Михаил Саакашвили. Главным его предвыборным лозунгом был тезис о скором и неминуемом распространении юрисдикции Тбилиси на Южную Осетию и Абхазию. В 2004 году Грузия приступила к т.н. «разморозке» грузино-осетинского конфликта, с целью изменения сложившегося в регионе после 1992 года статус-кво.

Саакашвили намерено выбрал путь перманентных провокаций и политику государственного спецтерроризма, т.е. терроризма как легальной формы решения политических проблем и терроризма, как одной из форм и методов работы спецслужб.

Правительство Саакашвили сознательно пошло на нарушение всех договоренностей, достигнутых в рамках переговорного процесса в международно-признанном формате Смешанной Контрольной Комиссии по урегулированию грузино-осетинского конфликта (СКК).

В 2005 году тогдашний министр внутренних дел Грузии Мерабишвили озвучил список граждан РЮО, подлежащих физической ликвидации. В данный список вошли представители исполнительной власти РЮО, депутаты Парламента РЮО, сотрудники силовых структур Южной Осетии. Спецслужбами Грузии был разработан план по устранению лиц, входящих в т.н. «список Мерабишвили».

В период с 2005 по 2008 гг. в Южной Осетии было проведено 36 террористических актов, в результате которых пострадало 82 человека, из них 26 человек погибло и 56 было ранено.

В этом контексте, делая небольшое отступление, напомню о новой угрозе безопасности региона, которую уже называют «трансграничный биотерроризм». Речь идет о медико-биологическом объекте, известном как «Исследовательский центр общественного здравоохранения им. Р. Лугара», расположенный в Грузии в пригороде Тбилиси. По нашему убеждению, функционирование данного военного объекта несет немалую угрозу не только для самой Грузии, но и для всего Южного Кавказа и прилегающих территорий.

Итак, события августа 2008 года общеизвестны – варварская бомбардировка Цхинвала с населением в 40 тысяч человек, которая началась 8 августа, после того как накануне вечером – 7 августа Саакашвили в прямом эфире объявил об исключении военной формы операции и начале диалога...

Общеизвестный факт – наряду с бомбардировкой мирных населенных пунктов, грузинская армия атаковала подразделения миротворческих сил России, имевших международный мандат.

Оставляя в стороне общие итоги этой агрессии, замечу, что политическим итогом этой авантюры явилось прекращение действия международно-признаваемого формата Смешанной Контрольной Комиссии по урегулированию грузино-осетинского конфликта и прекращение мандата Смешанных сил по поддержанию мира, что фактически привело к денонсации базовых Сочинских Соглашений от 24 июня 1992 г. о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта.

На этом формат под названием «грузино-осетинский конфликт» прекратил свое действие, в том числе в связи с признанием независимости Республики Южная Осетия. Начиная с 2008 года по сегодняшний день диалог между сторонами ведется в формате Женевских дискуссий согласно договоренностям Медведева-Саркози.

В связи с этим встает интересный вопрос: если начиная с 1992 года конфликт был де-юре признаваем всеми сторонами, включая Грузию и ОБСЕ как «грузино-осетинский» и разрешался в международном формате при участии ОБСЕ, то откуда в 2008 году появилось словосочетание «российско-грузинская война»? Это абсолютный нонсенс, не имеющий ничего общего с действительностью.

В настоящее время провокационные действия Грузии в отношении Южной Осетии, угрозы безопасности ее территории и граждан вновь активизировались. Так, в непосредственной близи от жилых домов в с. Цнелис Знаурского района Республики Южная Осетия грузинская сторона, используя свои вооруженные формирования, начала незаконное строительство укрепленных военных объектов и инженерных сооружений на территории Южной Осетии. По всем параметрам абсолютно очевидно, что эта провокация готовилась заранее при молчаливом участии западных покровителей Грузии.

В Цхинвале расценивают эти действия как сознательное и демонстративное нагнетание обстановки на приграничных территориях, чреватое серьезной дестабилизацией ситуации не только на приграничных с Грузией территориях Южной Осетии, но и в масштабах региона в целом.

17 сентября этого года президент Анатолий Бибилов обратился к Сопредседателям Женевских дискуссий, представителям Миссии наблюдателей ЕС в Грузии с настоятельным требованием о принятии решительных мер воздействия на грузинскую сторону с целью нейтрализации реальной опасности возникновения вооруженного противостояния и прекращения дальнейшего провоцирования напряженности.

Налицо прямая угроза жизни граждан, чьи дома расположены в 150 метрах от новых грузинских военно-инженерных сооружений, а факт открытия огня вглубь территории Южной Осетии в сторону расположенных там населенных пунктов, вызывает крайнюю озабоченность и тревогу.

Ситуация нагнетается по всему периметру границ Южной Осетии. Стягиваются дополнительные силы, идет работа по созданию новой военной инфраструктуры в других местах.

Мы расцениваем эти провокации как следствие агрессивной политики грузинских властей по отношению к Южной Осетии и стремление к разжиганию нового витка противостояния. Заявляя решительный протест, правительство Южной Осетии возлагает всю ответственность за последствия этих опасных провокаций на тбилисский режим и его западных покровителей.

В то же время вынуждены обратить внимание на проявление полной пассивности и, более того, молчаливого попустительства ОБСЕ и европейских наблюдателей в отношении провокационной деятельности грузинской стороны.

Недавно Евросоюз также выступил со странными призывами к Российской Федерации об обеспечении стабильности на т.н. «оккупированных территориях». Обращаюсь к «друзьям Грузии»: единственным и решающим условием обеспечения безопасности от рецидивов грузинской агрессии мы видим именно в военно-политическом присутствии Российской Федерации в Республике Южная Осетия, которое осуществляется на основе двусторонних соглашений.

Если «друзья Грузии» действительно хотят способствовать установлению мира в регионе, то уместно было бы подсказать грузинским властям единственно верный путь к стабильности – отказ от политики агрессивного реваншизма и прекращение милитаризации страны.

Уверен, все попытки изменить сложившуюся реальность приведут только к усугублению существующих проблем, а попытки любой ценой втащить Грузию, в военный блок НАТО чреваты самыми негативными последствиями для всего Кавказского региона от Черного до Каспийского моря.

По нашему мнению, признание необратимости сложившихся реалий и выход на подписание юридически обязывающего документа о неприменении силы в двусторонних отношениях приведет к развороту ситуации от кризиса к стабильности.

Уважаемые дамы и господа, коллеги, в заключение хочу провозгласить важную аксиому – Южная Осетия никогда и ни при каких условиях больше не будет частью Грузии!

Уверен, только признание ответственности за акты агрессии против народа Южной Осетии, причиненные за последние 100 лет правительствами Грузии и, как следствие, признание независимости Республики Южная Осетия позволит открыть новую страницу в истории двусторонних отношений.

Спасибо за внимание.